27 сентября – ИА SM.News. «Относительно недавно в странах Центрально-Азиатского региона прокатилась волна так называемых языковых рейдов. Идейным вдохновителем для организаторов стал казах Куат Ахмедов, назвавший себя борцом за «соблюдение государственных законов и уважение к казахскому языку». В прошлом установщик окон, он обосновался на площадке YouTube, стал навещать различные госучреждения на своей родине, магазины и другие массовые места, в жесткой, ультимативной форме требовать от сотрудников общаться с ним и другими посетителями исключительно на казахском языке, ставя под запрет употребление русского языка. Все это снималось на камеру и выкладывалось в YouTube.
Надо отметить, что установщик окон прославился отменно. Порожденные им языковые рейды в Интернет-поисковиках стоят в одной строке с фразой «пещерный национализм».
Простые жители его осудили. Администрация президента Казахстана, представители дипкорпуса заявили о неприемлемости таких акций. Более того, правоохранительные органы Республики возбудили уголовное дело в отношении Ахмедова по факту разжигания национальной ненависти, а сам он в итоге бежал. И не куда-нибудь, а в Киев», — рассказывает Сергей Асеев.
Языковой скандал параллельно разгорелся и в Узбекистане после того, как во время пресс-конференции журналист потребовал русскоговорящего депутата изъясняться на узбекском языке.
— Сергей Юрьевич, в чем корень зла? Ведь уже на всех уровнях признали, что ничего хорошего в таком «отстаивании гражданских интересов» нет. В чем заключена первопричина языковых рейдов в странах Центрально-Азиатского региона?
— Всплеск национализма в настоящее время, особенно в республиках Средней Азии, как бы странно ни звучало, является отголоском трансформаций, происходящих в Республике Афганистан. Смена относительно светской власти на религиозных радикалов создает определенные иллюзии внутри элит Среднеазиатских Республик о возможных изменениях и здесь. И те силы, которые более ориентированы на радикальный национализм, начинают шантажировать действующих лидеров. Активизируется межклановая борьба с раскачкой баланса сил. Идут установки на то, чтобы, с одной стороны, получить более высокое место внутри общества, поставить свои условия; с другой — занять более высокие позиции в политике, получать новые экономические преференции и т.д.
— Языковые рейды — это признак новой волны национализма?
— Во многих Республиках Средней Азии националистическая карта разыгрывается, прежде всего, против русскоязычного населения. Она и прежде неоднократно разыгрывалась. Либо во время выборов, либо при попытке устраивать торг за какие-то преференции в отношениях с Российской Федерацией. Такой подход «ситуативного шантажа» во многом создаёт ситуации, когда элиты среднеазиатских государств могут сами попадать под шантаж радикальных групп. Подобную историю мы наблюдали, к примеру, на Украине. Может даже показательно, что упомянутый Вами «особо деятельный» товарищ из Казахстана сбежал к своим единомышленникам-русофобам как раз на Украину.
Ситуативные тенденции, к сожалению, полагаю, будут происходить и далее. Реагирование на них будет носить эффективный характер только при наличии жесткой политической воли у самого руководства этих стран. В Казахстане, к сожалению, очень долго власть определялась с моделью реагирования, породив «вирусную» реакцию. То, что могло быть пресечено в зародыше, было чересчур долго отдано на откуп радикалам. Хотя, в итоге, власть приняла нужные меры против экстремистов. Полагаю, в будущем стоит действовать более активно и оперативно.
— В нашей стране не выбиваема позиция единства многонационального народа. Были ли на территории России попытки проведения подобных акций или они моментально пресекались?
— В нашей ситуации можно привести, пожалуй, самый яркий пример, как российская власть достаточно успешно в последнее время пресекает деятельность некоторых организаций, которые планировали провести так называемый «Русский марш». В нашем многонациональном обществе это провоцирует, прежде всего, национальные бытовые конфликты, и страдают обычные люди, которые к экстремистским мероприятиям никак не причастны.
— Кто должен оказывать противодействие таким явлениям? И каким, на Ваш взгляд, оно должно быть?
— Пример России в национальном вопросе как раз можно определить, как некий действующий эталон в решительном пресечении националистических экстремистских проявлений, при консолидации национальных элит в этом вопросе.
Как пример, вариант своевременного подавления ситуативного националистического проявления и незаконных действий одного из национальных объединений в Новосибирске. Напомню, там после инцидента с одним из нарушителей закона молодого сверхдерзкого представителя из одной диаспоры при сопротивлении сотрудникам правоохранительных органов спровоцировало несчастный случай с его гибелью. Здесь надо отдать должное однозначной жёсткой реакции власти на попытки давления на следствие со стороны представителей этой диаспоры. Конфликт был остановлен до его перерастания в массовые беспорядки.
— А если не бороться с такими явлениями — к чему придем?
— Если на национализм не реагировать, то мы получим цепную реакцию, разрушающую всё общество. С одной стороны, названные выше примеры показывают, что и Россия не застрахована от ситуативных вспышек националистических проявлений. Но быстрое и жесткое гашение этих проявлений избавляет кого бы то ни было от иллюзий решения конфликтов вне правового поля.
